СТЕПАНАКЕРТ, 5 декабря, АРЦАХПРЕСС-АРМЕНПРЕСС. В беседе с корреспондентом «Арменпресс» в Брюсселе бельгийский парламентарий рассказал, почему для него так важно учреждение национального дня. Мишель де Маегд также коснулся двусторонних отношений между Бельгией и Арменией, перспектив сотрудничества и резолюции, осуждающей Азербайджан, которую Федеральный парламент Бельгии принял единогласно.

-Да, это правда. Я часто осуждал это явление с кафедры. Мы безразличны к ситуации. Мир сложен, и в международных отношениях часто говорят: нет друзей, есть союзники. И эти союзники, к сожалению или к счастью, меняются в зависимости от ситуации. То, что я сделал, совершенно понятно - это выбор убеждений в поддержку Армении, и я сделал его еще до своего избрания. Во время церемонии, состоявшейся у памятника-хачкара в память жертв Геноцида армян, я пообещал поддержать признание Геноцида армян. Я начал эту работу еще в годы своей журналистской работы. Так получилось, что в те годы я в течение месяца находился в Руанде в качестве журналиста, освещая события геноцида. Это были чрезвычайно тяжелые события. Такие же были и в Сребренице, в Боснии. Я всегда понимал, что могут чувствовать люди, ставшие в какой-то момент жертвами геноцида. Я очень сильно чувствую то же самое в отношении армянской общины. Это все еще очень актуально, даже сегодня, хотя это произошло в 1915 году. Я сказал себе, что мы должны им помочь, особенно когда в наших обществах, которые зачастую нетерпимы, я вижу, как некоторые люди отрицают доказанные факты. Я побывал в Ереване, посетил Мемориал Геноцида армян. Вам нужно посетить Музей Геноцида, чтобы понять, что все это на самом деле задокументировано, и что это было задокументировано и ранее, прессой того времени. Мы знали об том, но смотрели в другую сторону, поэтому я думаю, что мы несем за это реальную ответственность. Именно поэтому я боролся за его признание и заложил в Палате представителей основу для официальной церемонии поминания жертв геноцидов, признанных Бельгией, в том числе и Геноцида армян. Для меня это было принципиально, потому что это было обещание, которое я дал у памятника жертвам Геноцида армян, когда я даже не был избран и вел избирательную кампанию. В политике, конечно, важны слова, но прежде всего - важны действия. Слова должны соответствовать действиям. Нам это удалось, я этому очень рад и считаю, что увековечение памяти жертв Геноцида 1915 года имеет основополагающее значение, это для будущих поколений. Это символическая сторона дела. В более прагматичном и конкретном смысле, я всегда был убежден, что Армения, к сожалению, несколько забытая страна. Есть Эрдоган и вообще Турция, у которой большие разногласия с армянами. Есть Алиев, отец которого уже имел большие споры с армянами. По этой причине геополитическая ситуация вокруг Армении и географическое положение страны против Армении, поскольку она не обладает такими большими сырьевыми ресурсами, как у азербайджанцев, к слову, газом. Вы знаете, что после блокады России Европа продала душу за покупку газа у Азербайджана, хотя мы все знаем, что газ, который мы покупаем у Азербайджана, в основном поступает именно из России. Так вот, все это крайне двулично, и я возвращаюсь к тому, о чем говорил вначале: в геополитике много цинизма, нет друзей, есть только союзы, и мне очень жаль. Я неоднократно осуждал это перед ответственными министрами Палаты представителей, и буду продолжать осуждать это, потому что это выбор убеждений. Потому что да, я думаю, что мы должны быть в состоянии помочь тем странам, которые, возможно, наименее обеспечены и наименее защищены. Величие профессии депутата также заключается в том, чтобы указать, чего нам не хватает и где мы нужны. Я делаю это и буду продолжать это делать. Но вы правы, это не только Армения. Меня волнуют и другие страны, но Армения, честно говоря, это 60 процентов моей парламентской деятельности. Я действительно посвятил себя и духом, и телом развитию отношений с армянской общиной как в Ереване, так и в Брюсселе. Я обнаружил народ, который очень вдохновляет. Это люди, которые работают, являются предпринимателями, которые для меня, в глубине души, являются либералами, проникнутыми тем же стремлением к свободе, как и я, будучи либералом.

- Фактически мой первый текст, который я представил как депутат, был направлен на наказание за отрицание Геноцида. Я сделал это немедленно. Я хотел двигаться вперед быстро, потому что я пришел из частного сектора и мне нравятся конкретные результаты. Я представил текст Госсовету, чтобы убедиться и понять, что они скажут по этому поводу. Но текст был заблокирован на уровне Госсовета, поскольку юридически Геноцид армян никогда не был осужден Международным уголовным судом. Тогда Госсовет заблокировал текст, и у меня с коллегой возникла еще одна идея. Мы инициировали День памяти, о котором я вам говорил. Кстати, он был принят единогласно. Я не лоббист Армении, я просто хозяин своего слова и особого интереса у меня нет, семьи в Армении у меня нет, у меня все больше друзей-армян, но это другое. Для меня было очень важно поддержать это дело, я сделал это бескорыстно, но решительно и принципиально.

- Есть два элемента. Во-первых, Луис Окампо - замечательный человек, бывший прокурор Международного уголовного суда. Я передал его слова из зала Палаты представителей на пленарном заседании, предупредив, что мы снова столкнулись с угрозой геноцида, как это произошло в 1915 году. Он человек, который знает свое дело, и поэтому я разделил его точку зрения и беспокойство. Я был крайне разочарован, когда увидел поворот событий в Нагорном Карабахе. Мы находимся в разгаре этнической чистки, которая в конечном итоге направлена ​​на продолжение ужасающей работы, предпринятой Османской империей в 1915 году. Чем занимался отец Алиева? Он уже очистил Нахиджеван от армян и уничтожил там все следы армянской культуры. И что теперь будем делать? Есть опасность, что то же самое они сделают и в Нагорном Карабахе. Этого нельзя допустить. По этой же причине несколько недель назад я представил еще один текст, Резолюцию 4, которая сейчас изучается. Она была принята к сведению на пленарном заседании и направлена на защиту армянского архитектурного, культурного и религиозного наследия в Карабахе, поскольку неприемлемо, зная о том, что произошло в Нахиджеване, быть свидетелем того же самого несколько лет спустя в Нагорном Карабахе. Итак, это первый вопрос. Во-вторых, почему европейские страны настолько осторожны? Есть цинизм, и есть форма защиты собственных интересов. Россия находится в состоянии войны с Украиной, которая находится в 2000 км от нас, и это действительно война, которая нам угрожает напрямую. Она настолько близка, что, кажется, что она находится на юге Франции. Я думаю, что внимание и взгляды в первую очередь направлены на Россию. Есть еще тот факт, что Бельгия, как известно, географически небольшая страна, но, тем не менее, страна, которая благодаря своей истории слышима на международной арене. И я знаю, что министр Хаджа Лабиб, с которой я согласен и которая представляет мою политическую партию, она регулярно вовлекается в это. Я пошел к ней в офис, чтобы объяснить всю ситуацию в регионе, в Нагорном Карабахе, в Армении, чтобы у нее были действительно четкие представления, и мы провели очень долгие обсуждения. Она предложила мне помощь, которую я получил для Дома Солдата. Министр Лабиб действительно очень вовлечена, и очень обеспокоена ситуацией в Армении. Я вижу это, потому что она выказывает это на каждом шагу. Однако и я за кулисами буду продолжать продвигать эту проблему, не только потому, что это важно. Очевидно, что Бельгия часто действует на так называемом многостороннем уровне. У нас, очевидно, крепкие двусторонние отношения с Арменией, особенно когда мы открыли посольство, что до сих пор редкость в истории дипломатии, это следует подчеркнуть. Сегодня, когда геополитика меняется, я думаю, нам следует пойти дальше и попытаться открыть и консульство. Я тоже постараюсь поработать в этом направлении с министром. В любом случае не следует забывать, что мы часто действуем на многостороннем уровне, прикрываемся европейской многосторонностью.

- Очевидно, что у нас есть веская причина открыть посольство. Геополитика Кавказского региона полностью меняется. У меня была возможность поехать с миссией в Грузию, соседнюю с вами страну, а также в Казахстан, который находится далеко от Азербайджана, и я увидел, что существует то, что мы называем средним коридором, который для транспортировки сырья строится в обход России. Мы четко осознаем, что сегодня этот регион становится важным стратегическим регионом. Потому что мы также чувствуем, что в Армении предпринимаются попытки заявлять: послушайте же, русские нас не защитили. Мы видели это во время двух последних карабахских войн. Армяне не получили защиты, несмотря на договор, который не сработал. Россияне смотрели в другую сторону, и я, изучая этот вопрос, давно убедился, что русские более слаженно защищают свои интересы, которые, конечно, довольно старые интересы. Экономическая, политическая и социальная сеть Армении очень тесно связана с Россией, но они ничего не делают, они наблюдатели, у них нет мандата на вмешательство. И когда мы просим их вмешаться в соглашение ОДКБ, никто не вмешивается. Это немного похоже на то, что произошло в 1915 году. Я надеюсь, что в какой-то момент Армения символически станет намного сильнее, потому что для меня это важно. Мы знаем, что желание президента Эрдогана и президента Алиева состоит в том, чтобы создать большую территорию тюркоязычных стран, чтобы дойти до Китая и уйгуров, которые также являются тюркоязычными, пройдя через Таджикистан и весь регион. Эти диктаторы, вещи следует называть своими именами, имеют только одно желание и фактически сосредоточены на реализации этого великого плана. Европа, которая является гарантом прав, свобод и освобождения народов, в определенный момент должна обеспечить защиту Армении. Я уверен, что на многостороннем уровне мы можем сделать больше для дальнейшей защиты армянского народа и территориальной целостности Армении. Но очевидно, что армяне также должны уметь договариваться между собой, потому что я знаю, что в армянском парламенте есть 2 основные тенденции.

Вы спросили, какова позиция Европы по отношению к Армении. В конце концов, она здесь только для того, чтобы защищать свои интересы. Готова ли Европа пойти чуть дальше? Европа хочет абсолютно укрепить свои отношения с Арменией. Существует очень четкое соглашение, подписанное в ноябре 2021 года и ратифицированное здесь, в Парламенте Бельгии, в сентябре 2023 года, о создании общего воздушного пространства между всеми странами ЕС и Арменией. Поэтому это, очевидно, это очень символично, но это также и очень конкретный шаг, поскольку он будет способствовать постепенной либерализации воздушных отношений между Союзом и Арменией. Это будет способствовать свободной торговле между этими странами. Мы знаем, что возможность путешествовать в зоне свободной торговли очень важна, и, следовательно, это также позволит нам принять более высокие стандарты с точки зрения воздушной безопасности и управления дорожным движением. Эта гармонизация может способствовать справедливой конкуренции в воздушном секторе между Арменией и Европой, и это один из примеров, показывающих, что Европа открывается Армении. Армения также должна открыться Европе. У нас есть общие интересы и связи, основанные на культуре. Логика истории такова: мы становимся все ближе и ближе. И поэтому мы все заинтересованы в развитии отношений между Арменией и Европой, и Бельгией в частности, на двустороннем уровне. Но есть вещи, которые делаются на двустороннем уровне, а есть другие вещи, которые делаются на многостороннем уровне. Я действительно стараюсь сделать все, что в моих силах. Я всего лишь член парламента, отвечающий за международные отношения.

- Я думаю, что геополитика множественна. Есть Европа, и вы действительно правы, у нее нет защиты. Это великая Ахиллесова пята Европы. Есть общее ядро ​​обороны, но европейской армии - пока нет. Мы не позволим им коснуться границ и целостности Армении. Прежде всего, потому, что за вами стоит сильная армия - армия Франции, президент этой страны очень четко высказался по этому вопросу. Я думаю, что ядро ​​европейской обороны сможет вмешаться в этот момент. Мы должны донести это послание до азербайджанцев. Возвращаясь к вопросу о давлении на меня турков и азербайджанцев. Когда я готовил текст признания памяти геноцидов, признанных Бельгией, мне 3 раза звонил посол Турции, который хотел дать мне свою интерпретацию событий, которая явно и не моя, и не армянская. Но он быстро понял, что я основываюсь на собственных убеждениях и проделанной работе. И для меня было очевидно, что это бесполезная форма ревизионизма. Мы поговорили, остались в рамках вежливости. Я заметил, что у азербайджанцев другой подход. Для них, я бы сказал, это скорее форма бойкота. Они очень быстро пытаются обойти комитет по международным отношениям Федерального парламента Бельгии и регулярно пытаются пригласить депутатов, не входящих в этот комитет, чтобы хотя бы попытаться перетянуть на свою сторону бельгийских депутатов. И в таких случаях я стараюсь быть бдительным и предупреждать своих коллег-депутатов. Например, они пригласили Элса Ван Хофа, председателя комитета по международным отношениям, но он мне сказал: я пойду, если ты тоже пойдешь. И я всегда говорил, что никогда не откажусь поехать с миссией в Азербайджан. Потому что я считаю, что вместо того, чтобы играть в политику на пустом месте, лучше пойти туда и сказать то, что мы имеем сказать об армянах. Так что, если меня пригласят, я поеду, но поскольку меня не пригласили, не пошёл и председатель. После недавних событий, которые привели к передаче Нагорного Карабаха, могу сказать, что Межпарламентский союз Бельгии и Азербайджана де-факто решил разорвать свои отношения. Таким образом, какая-либо миссия между азербайджанскими и бельгийскими парламентариями, между двумя странами уже невозможна. Итак, есть четкие шаги, которые предпринимаются, когда наша красная линия пересекается.

- Связи между турецкой диаспорой и режимом Эрдогана налажены и они сильны. Вы, как и я, прекрасно помните демонстрацию в разгар предвыборной кампании, когда Эрдоган приехал на площадь Брукер на двухэтажном автобусе и провел предвыборный митинг, где были турки, приехавшие со всех соседних стран, в основном из Германии, где очень большая община, но также и из Нидерландов, из Люксембурга, Франции, Бельгии. Меня всегда удивляет, как можно покинуть свою страну ради большей свободы и при этом голосовать за программу, которая отнимает свободу. Это то, что мне интеллектуально трудно понять. Чтобы внести ясность: я не выбирал одну сторону против другой. Нет, я всегда стараюсь иметь справедливое, строгое, прагматичное видение событий, и совершенно ясно, что это видение приводит меня к армянам. Но это не значит, что я против турецкой общины, я против турецкой диаспоры. Я всегда стараюсь основываться на фактах, быть прагматичным и справедливым. И подход, согласно которому мы обязательно должны быть на той или иной стороне, мне кажется смешным.

- В резолюции, которую я подал 16 февраля 2023 года, был призыв разблокировать Лачинский коридор. Даже Международный Суд осудил эту блокировку. Это было действительно просто с точки зрения международно-правовых принципов. В резолюции я уже заверил и обратил внимание на то, что угроза существует. Резолюция была принята единогласно. Но я вижу, что правительства еще не предприняли шагов и не дошли до введения санкций. Мне искренне жаль, потому что мы пропустили этот шаг, это нужно было сделать еще тогда. Мы должны были отправить послание Азербайджану, но мы знаем, почему они этого не сделали. Урсула фон дер Ляйен немного продала свою душу, идя во благо Европы, поставок газа, и я это понимаю. На Украине идет война, в Европе настоящий энергетический кризис, и мы должны защищаться. Важен уровень жизни наших сограждан, обеспеченность ресурсами. Но всегда существует баланс между тем, что необходимо сделать для поддержания благосостояния населения, и тем, насколько мы можем пойти на компромисс в отношении наших основных ценностей. Это сложно, потому что это означает, что в Европе иногда бывает два разных дискурса. У нее очень ценный дискурс, она продвигает фундаментальные ценности, когда ей это удобно, но когда это не в ее интересах, мы склонны отводить глаза. Это самокритика, которую мы можем и должны делать. Если они нападут на Армению, будет политическое цунами. И тогда, поверьте мне, я полезу на баррикады, чтобы мобилизовать Бельгию. У нас в Бельгии есть ресурсы, мы способны, как мы уже показали, дать Украине оружие. Поэтому, если нужно, конечно, мы должны будем защитить и армян. Но я повторюсь: с одной стороны есть Европа, а есть и блок влияния в виде США. Я думаю, что задача армян - играть на нескольких фронтах. Мы должны оставаться очень твёрдыми в отношении наших ценностей и не допустить вторжения на территорию Армении, как это случилось уже несколько раз за последние месяцы и годы. Когда я был в Горисе, я посетил село, которое подверглось бомбардировке и которое находится на территории Армении. По возвращении я привлек к этому вопросу внимание премьер-министра Александра де Круа. В каждом комитете по делам Европы я задаю Александру Де Круа вопрос о реальности в Карабахе и Армении. Однажды мне даже пришлось объяснять ему разницу между Арменией и Карабахом, потому что, очевидно, что в его сознании это было не так уж и ясно.

- Когда я был в Ереване, у меня была возможность посетить этот центр и увидеть какой это замечательный проект. Прежде всего, хочу сказать, что я участвовал в похоронах многих молодых солдат, погибших в боях в Карабахе. Я видел семьи, полностью опустошенные потерей 18-летнего ребенка. Ужасно видеть эти могилы, потому что почти все погибшие - молодые солдаты от 18 до 20 лет. Какая несправедливость потерять жизнь в 18 или 20 лет! Обычно это тот возраст, когда у вас есть все возможные проекты и открыты все горизонты, чтобы сказать себе: «Мир принадлежит мне». И эти люди умирают, борясь за свободу и защищая свою Родину. Я был очень взволнован этим. А в Солдатском доме мы лечим и возвращаем к жизни действительно раненых, спасённых, но серьёзно пострадавших солдат. Существует медицинское измерение этого проекта. Бельгия профинансировала две полностью оборудованные, очень современные операционные. Но есть еще аспект психосоциальной реинтеграции и обретения второй жизни. Один случай оказал на меня большое влияние. Есть армянский балетный танцор, который ушел на войну и потерял обе ноги, защищая Родину. Солдатский дом вернул ему ноги, конечно, протезы, и он снова смог танцевать на сцене Ереванской оперы. Я нахожу это просто чудом. Физически, но и психологически эти молодые люди порой оказываются в безвыходной ситуации. Потому что война очень жестока. Я видел это как журналист, будучи в Косово, Руанде, Боснии. Это может оставить глубокие следы в каждом человеке, особенно если нам причинили боль, или тем более, если мы потеряли сына, мать или отца. Я думаю, что это отличный проект, и я хотел за него бороться. Надеюсь, скоро будет объявлено и о дополнительной помощи. Дело находится на рассмотрении министра иностранных дел, и помимо психосоциальной помощи должен быть еще один транш помощи, что тоже немаловажно.